МежМировая няня, или Алмазный король и я. Книга 2

Глава 5. Под знойным солнцем Ланси settings

     

    Ира Илларионова

    — Фернан, я так испугалась!

    Элоиз липла к Демаре, как банный лист к ж… ладно, пусть будет как медуза к волосам Ариэль. Она умудрилась оплести его руками, ногами, разве что зубами в нос не вцепилась, и то, видимо, исключительно потому, что иначе ему было бы проблематично тащить ее по палубе.

    — Ты мой спаситель! — выдохнула так проникновенно, что я подумала, а не посоветовать ли мирэль Варан записаться на курсы актерского мастерства.

    Импровизация у нее получается отлично, а остальное придет со временем. К слову, посмотреть на представление высыпали все (не считая близняшек). Жужжен в неизменной форме дворецкого, Шерро в халате и с сигарой в зубах, капитан и его помощник, который уже успел, наверное, раз десять распрощаться с должностью.

    — Элоиз, я был бы тебе очень благодарен…

    — Ты мой спаситель!

    «Вы это уже говорили», — хотелось заметить мне, но я предпочла промолчать. Надо было уйти к себе, вот только я почему-то не двинулась с места. Видимо, общение с Алмазным королем привнесло в мою сущность нотки мазохизма, потому что смотреть как эта… недоутопленница липнет к Демаре, было, мягко говоря, неприятно. Эта мысль упорно просачивалась в сознание, я упорно ее задвигала куда подальше, но она возвращалась. Снова и снова.

    — Сможешь идти сама? — поинтересовался Фернан.

    — Нет! — голос Элоиз звучал так слабо, что я бы, может, и поверила в ее искренность, если бы пару минут назад не перехватила злобный торжествующий взгляд.

    Демаре скрипнул зубами.

    — Жужжен, не стойте столбом, принесите плед!

    Дворецкого как ветром сдуло, алмазный со своим тяжеловесным «бриллиантом» двинулся в сторону каюты вышеобозначенной мирэль, а я отвернулась. Понимала, что это глупо, но со странным желанием повторно макнуть Элоиз в теплые воды Азалийского моря ничего не могла поделать.

    — Говорят, что морское путешествие пройдет так, как оно началось, — заметил Десмонд, приближаясь ко мне.

    — То есть все будут прыгать за борт?

    Я едва удержалась от того, чтобы добавить: «Когда мы с Фернаном будем целоваться», но все-таки удержалась. Хотя бы потому, что целоваться с Фернаном больше не собиралась. Не собиралась уже в который раз.

    — По словам мирэль Варан, она упала случайно.

    — И вы в это верите? — я скептически хмыкнула.

    — Нет.

    — Сомнительно, что вы верите и в приметы. Тогда к чему весь этот разговор?

    — К тому же, что и все предыдущие, — произнес Десмонд, улыбнувшись как акула, увидевшая косяк мелкой рыбы. — Я пытаюсь понять, почему дарил вам подарки.

    — Нельзя же быть таким жадным, — укоризненно заметила я. — Подарили — и подарили. Забудьте и отпустите.

     — Вы прекрасно понимаете, о чем я, мирэль Тонэ. Что вы делали со мною рядом?

    Пыталась общаться с актрисой, которая тратила ваши деньги.

    Этого я тоже вслух не сказала, лишь подумала, что чувства Шерро понять можно. Не представляю, на какую сумму Селани уменьшила его банковский счет, но я бы тоже занервничала.

    — Вы же не отстанете? — спросила устало.

    — Нет.

    — Вы притворялись женщиной.

    — Что?

    — Притворялись женщиной, — повторила я. — Сказали, что это будет наш с вами маленький секрет, и что все подарки, которые мне дарите, потом заберете себе. Это просто чтобы никто не узнал.

    — ЧТО?! — сигара выпала у него из пальцев и с глухим «бульк» (гораздо более глухим, чем издало тельце мирэль Варан) погрузилась в воду.

    — Да, — кивнула с самым серьезным видом. — Я просто щадила ваши чувства. Не представляю, почему вы потеряли память (никому такого не пожелаешь), но если проверите, на что тратили деньги, увидите, что променяли их на женские шмотки. Нижнее белье в том числе. — Я чуть понизила голос, перейдя на заговорщицкий шепот: — Но не переживайте, мируар Шерро. Это останется между нами, а вообще…

    Легонько коснулась его руки и подмигнула, повторив знаменитую фразу из «В Джазе только девушки»:

    — У каждого свои недостатки. Скоро ваши подарки вернутся к вам.

    Отвисшая челюсть Шерро еще долго стояла у меня перед глазами, и лишь оказавшись в каюте, я облегченно выдохнула. Не представляю, насколько хватит моей маленькой хитрости, но надеюсь, что хотя бы на время меня оставят в покое. Честно говоря, не сильна я в мужской психологии, но подозреваю, что после такого Десмонд от меня все-таки отстанет.

    Осталось решить вопрос с Демаре, но… Я вдруг поняла, что не хочу ничего решать. Я девочка, и я хочу целоваться!

    Поразительно, что вопреки всем доводам разума и моему привычному здравомыслию я больше не желала бежать от Алмазного короля на край света или… в другой мир. Ланси вот-вот окажется у моих ног, но я совершенно туда не стремилась. Должна была, знала, что так будет правильно, вот только при мысли, что больше никогда не увижу девочек и их невыносимого отца, накатывала такая тоска, какой не было даже в первые дни пребывания на Эоне.

    Да, Ира, влипла ты. Влипла по-крупному.

    В моем мире остались родители, близкая подруга, Миша… Впрочем, что касается Миши, я уже поняла, что ничего не выйдет. Даже вернувшись на Землю, не смогу смотреть ему в глаза, зная, что испытывала настолько сильные чувства к другому мужчине. Когда мы со Светкой еще учились в школе, вокруг нее всегда вился рой ухажеров: в кино она ходила с одним, в кафе с другим, с третьим просто гуляла.

    — У девушки, — любила повторять она, — должен быть выбор, Иришка.

    Может, Света и была права, но я так не могу.

    Для меня выбор — это да или нет. Не получается у меня смотреть и выбирать, пробуя сначала с одним, потом с другим. Только глубокие чувства. Только хардкор.

    Что самое печальное, с Мишей у меня никогда такого не было. Он носил меня на руках, всегда был таким обходительным, особенно в нашем безумном современном мире, где мало кто церемонится. Светкин новый парень, например, как-то привез ее в ресторан и на парковке заявил, когда она замешкалась: «Ты чего сидишь-то? Особое приглашение нужно»? Разумеется, она с ним порвала тут же, но суть не в этом. Миша всегда открывал передо мной двери, заботился, ни разу не повысил в моем присутствии голос, не говоря уже о чем-то большем, но…

    Я никогда так не сходила по нему с ума.

    Никогда не вспыхивала от одного прикосновения. Рядом с ним было спокойно и легко. И, в общем-то… все. Наверное, не переместись я в мир Алмазного короля, никогда бы этого не поняла, вот только от таких размышлений спокойнее не становилось. Наоборот, на душе было еще мерзопакостней.

    Миша для меня делал все, а я…

    А я взяла и влюбилась в другого. Меньше чем за месяц.

    В совершенно невыносимого типа! Но такого привлекательного…

    «Ира, он женат», — строго напомнила самой себе.

    Именно это и привело в чувство, и я начала расстегивать платье. В ту самую минуту, когда раздался стук в дверь:

    — Мирэль Тонэ.

    Ой, нет.

    Нет, нет, нет!

    Стук повторился.

    — Мирэль Тонэ! Я знаю, что вы там, нам надо поговорить.

    Знает он! А я знаю ваши разговоры.

    Мысленно поставив себе заметку: запирать каюту сразу же, как захожу, я рыбкой нырнула в койку, едва успела сбросить туфли и натянуть одеяло до подбородка. Глаза закрыла в тот самый момент, когда Демаре вошел внутрь (вот даже не сомневалась, что он это сделает!), и замерла.

    Его величество приблизился — я почувствовала это по вставшим дыбом волоскам и реакции термобраслета, — и остановился рядом со мной. Я старалась дышать глубоко и ровно, и искренне порадовалась тому, что повернулась на бок, потому что подпрыгивающее вместе с сердцем покрывало явно выдало бы меня с головой.

    — Хм, — произнес он.

    Да, да, хм. А теперь идите, спойте на ночь колыбельную мирэль Варан, она будет счастлива. Я уже готовилась к тому, что сейчас меня за плечи вытащат из-под одеяла и потребуют объяснений, но к тому, что он сделал, оказалась не готова совершенно. Демаре наклонился, осторожно убрал прядку волос с моего лица и легко, невесомо коснулся губами моей щеки.

    После чего вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

    Если столица Ньерры была сказочно красива, то Ланси показался мне раем на земле. Белоснежный песок, деревья, очень похожие на наши пальмы, миниатюрные деревянные домики, выкрашенные в яркие цвета — и все это на берегу лазурного моря. Хорошая погода только еще больше подчеркивала окружающее совершенство. Разве что солнце здесь палило сильнее, к обеду обещало разогреть крыши и загнать всех в тенек.

    Наш «тенек» стоял за чертой городка, в небольшой бухте в окружении зелени. Двухэтажный дом с широкой верандой и скамейками-качелями, которые тут же облюбовали близняшки. Я тем временем отправилась знакомиться с их спальней и распаковывать вещи. К нашему приезду дом подготовили. Видно было, что уборку делали совсем недавно, но я все равно не поленилась еще раз протереть перекладину для вешалок. И тумбочки. И вот тот стульчик.

    С самого утра, когда мы пришвартовались в единственном порту Ланси, я развила бурную деятельность. Делала все, чтобы только не думать о произошедшем и о поцелуях Демаре. О том, что случился в моей квартире, о том, из-за которого Элоиз кувыркнулась в море, и конечно же о последнем. Именно он не давал мне покоя.

    Одно дело соблазнить няню своих дочерей, делая для этого все, чтобы няня оценила ухаживания (хотя на соблазнение варварские замашки этого гангстера были похожи меньше всего), и совсем другое — целовать украдкой на ночь.

    Да это просто кошмар какой-то!

    Когда вещи были разобраны, я прогулялась по дому, который оказался в разы меньше особняка в Мальмаре и во столько же раз уютнее. Особенно впечатляли огромные, почти во всю стену окна с видом на море и каменные скалы-исполины, защищающие бухту от ветра и штормов. Мы заняли все спальни на втором этаже, а на первом располагались гостиная, столовая и кухня. Последние были спаяны между собой и выводили прямо на веранду, огибающую дом по кругу. Встав возле широких перил, я с наслаждением вдохнула свежий бриз, оставляющий соленую влагу на коже.

    От одних только пейзажей мое сердце замирало в восторге, и становилось безумно жаль, что у меня нет с собой телефона, чтобы запечатлеть эту красоту. Сохранить на память и любоваться, когда вернусь домой. От этой мысли становилось еще более тоскливо.

    — Нравится?

    Я даже не удивилась, когда Демаре подошел сзади: браслет, нагреваясь, служил индикатором появления его алмазного величества.

    — Да, — обернулась к нему.

    Встав рядом, Фернан положил руки на перила. Сильные, загорелые, мужские.

    Можно было уйти, сказав, что мне следует находиться с девочками, тем более что до качелей было рукой подать, но я поняла, что мне не хочется уходить и прерывать этот момент.

    — Несколько поколений моей семьи владели Голубой жемчужиной. Еще мой прадед жил здесь.

    Фасад дома и правда переливался перламутром, бледно-голубым, как раскаленное над нами небо, действительно чем-то напоминая жемчуг.

    — Вы, наверное, часто бывали здесь с женой?

    В таких домах проводят медовый месяц, сюда убегают от повседневности, чтобы уединиться и наслаждаться друг другом.

    — Нет, Жизель называла Ланси деревней и изнывала здесь от скуки.

    — Это она деревни не видела, — хмыкнула я.

    — А вы, значит, видели? — снова включил режим Шерлока Демаре, и я с трудом подавила желание закатить глаза.

    Вот неймется же им! Сначала Десмонд, теперь Алмазный король…

    — Я много чего видела в своей жизни, мируар Демаре, но такой красоты, — кивнула в сторону моря, — ни разу.

    Его величество подался вперед и мягким голосом произнес:

    — Тогда обещаю показать вам еще более красивое место. Сегодня вечером, после ужина. Я буду ждать вас здесь.

    От такого предложения все внутри меня вспыхнуло. Вот только непонятно, от чего больше: от возмущения или предвкушения. С последним было играть опасно.

    С Фернаном Демаре даже просто рядом стоять опасно.

    Особенно маленьким слабовольным Иришкам!

    Поэтому я открыла рот, чтобы сразу отказаться.

    — Фернан, вот ты где! — раздалось томное с порога, так что я подавилась своим безапелляционным: «Я не приду».

    Наша недоутопленница успела переодеться в новый купальник и теперь липла к дверному косяку, щедро натирая его своим бюстом.

    — Когда мы пойдем на пляж?

    Интересно «мы» — это она и Алмазный король? К гадалке не ходи, меня в этот тандем не включили.

    — Сейчас два часа дня, — напомнила я Демаре. — Солнце слишком опасное, девочкам нельзя на пляж. Пусть лучше пообедают, и я уложу их спать. Уверена, после морской прогулки они заснут быстро, а ближе к вечеру мы с ними пойдем купаться.

    — Согласен, — кивнул Фернан.

    — Девочки будут спать, а чем займетесь вы? — прищурившись, ядовито поинтересовалась у меня кузина Жизель.

    — Прогуляюсь.

    Да, это будет самым верным решением — разведать обстановку. В смысле, узнать про шамана. Потому что от Селани я узнала только то, что он в принципе существует. Об остальном актриса умолчала.

    — Я могу составить вам компанию, — выдернул меня из мыслей о потомке племени голос Демаре.

    — Нет, — решительно ответила я. Во-первых, про шамана тогда можно будет забыть; во-вторых, Алмазного короля и так стало слишком много в моей жизни. — Не стоит, — добавила мягче. — Мне просто хочется побыть одной.

    Мозги проветрить и все такое.

    Его величество бросили на меня хмурый взгляд, но настаивать не стали.

    — Так как насчет проводить меня на пляж? — проворковала Элоиз.

    — До него идти пять минут, — бросил Демаре, — а мне нужно немного поработать.

    Кузина окатила меня злобным взглядом и побежала следом за своей голубой мечтой: видимо, решила, что ему не помешает секретарь в купальнике.

    Мысленно пожелав ей споткнуться и хорошенько стукнуться об пол, я направилась к воротам. Их ажурный узор темнел на фоне пышных пальм и зеленых кустарников, обрамлявших подъездную дорогу. Надо сегодня же выяснить хотя бы что-то.

    А во всякие там красивые места пусть водит свою мирэль Баран!

    До Ланси было около часа прогулочным шагом, но я так увлеклась своими мыслями, что буквально пробежала это расстояние.

    Нет, ну каков наглец! Считает, что если привез меня в тропический рай, то я должна по первому требованию идти с ним на свидание и любоваться здешними красотами? Да тут вообще-то везде красота! К примеру, вот это дерево с широкими листьями, как уши-наросты чебурона. Или вон те камни с голубыми и желтыми прожилками. Или проселочная дорога, по которой я иду. А еще море… Куда ни плюнь — везде красота!

    Хотя плевать на красоту не стоит, конечно.

    Пусть лучше свою мирэль Куран приглашает, она очень даже не против! Вон и ворох купальников накупила, чтобы показать, как сильно она не против.

    Мы ведь договаривались насчет дружбы и испытательного срока. Который, к слову, Алмазный король провалил! И я, кстати, тоже провалила, когда целовалась с ним на палубе. Ну какая может быть дружба с тем, от кого тебя штормит даже в погожий день?

    Вот почему вдали от его величества твой мозг, Ира, работает, а рядом с ним — нет? А ведь ты всегда отличалась здравомыслием и считала, что мужчина, которого полюбишь, будет таким… по-мужски сильным, добрым и настоящим. С ним будет спокойно. Не так, когда скучно, а как в медитации — умиротворение и принятие окружающего мира, внутреннее созвучие с другим человеком. Рядом с Фернаном о любом умиротворении можно забыть сразу, а звучание у него было как у органа, к которому поднесли рупор.

    С ним как на пороховой бочке. Не знаешь, чего ожидать, но все равно тянет, как магнитом тянет. Даже вот сейчас все мысли о нем, хотя нужно думать о шамане.

    Как буду искать последнего, я представляла смутно. Но, наверное, стоило начать с расспросов местных жителей. Если уж Селани в Мальмаре стало про него известно, то в Ланси ему как Чебурашке каждая собака должна лапу подавать. Хотя сомневаюсь, что у него такие огромные уши.

    Стоило взобраться на гору, как внизу яркими крышами замаячил рыбацкий городок. И хорошо, что внизу, потому что спускаться было в разы приятнее. Когда я уходила, Жужжен (конечно же, с легкой руки или тяжелой ноги Демаре) предложил отвезти меня в Ланси, и даже ни разу не скривился, пока это предложение озвучивал. Прогресс! Но проще тогда было позвать с собой сразу всех и во всем признаться. Поэтому я щедро намазала плечи, шею и лицо солнцезащитным кремом (какое счастье, что в этом мире он есть), натянула шляпку и отправилась на поиски шамана.

    Кстати, не знаю, что делала Селани, но ее тело было в отличной форме: ни одышки, ни покалываний в боку. А вот с новыми босоножками я погорячилась, и они обещали мне не одну мозоль. Несмотря на это, в городок вошла бодрым шагом и взглядом уперлась в бакалейную лавку. Об этом говорила большая свежевыкрашенная вывеска.

    Я толкнула дверь, и по магазинчику пронеслась мелодичная трель колокольчика. Из подсобки тут же вышла пышнотелая загорелая женщина и поинтересовалась:

    — Добрый день, мирэль. Чем могу помочь?

    Хотелось сразу же спросить: «Не видели ли вы тут шамана?», но я прекрасно понимала, что обо мне тогда подумает продавщица. Но не покупать же мешок гороха, куда я его потом дену?

    — У вас есть спички?

    — Конечно, — улыбнулась женщина, доставая откуда-то снизу ярко-красную коробку, которая была раза в четыре больше привычного мне коробка. — Недавно в Ланси?

    — Сегодня приехали.

    — А где остановились?

    — В Голубой жемчужине.

    — Далеко забрались.

    — Это точно. Идти тут долго.

    Темные брови женщины взлетели вверх.

    — Вы пришли пешком?!

    — Ну да, — пробормотала я.

    — С вас пять бронов.

    Я достала деньги из кошелька и расплатилась без сдачи.

    — Так вы гостья мируара Демаре?

    — Я на него работаю, — уклончиво ответила я, и решила, что пришла моя очередь спрашивать: — Сейчас у меня появились несколько часов для себя, и я бы хотела осмотреть город.

    — Город, скажете тоже! — всплеснула руками женщина, но глаза ее заблестели от гордости за место, где она родилась.

    — Разумеется, город. Я редко бываю где-то кроме столицы, поэтому мне интересны подобные места. Новые виды, другие обычаи. Может, посоветуете, что посмотреть?

    — У нас вам будет скучно, — вздохнула женщина. — Единственный магазин одежды открывается только раз в неделю…

    — Одежда у меня есть, — перебила ее я. — Я про… что-нибудь необычное. Что есть только в Ланси… Магия, например?

    — Вы про шамана Каламелу, что ли? — нахмурилась бакалейщица.

    Сердце совершило кульбит, и я едва удержалась от того, чтобы на радостях не расцеловать женщину. Вместо этого как можно безразличнее поинтересовалась:

    — А кто это?

    — Пройдоха, шарлатан и фокусник!

    Женщина опустила кулак на стойку с такой силой, что с нее свалилась упаковка с макаронами.

    — Пообещал моей Лоре избавить ее от венца безбрачия еще три года назад, а женихов у нее как не было, так и нет. Так знаете, что он мне на это сказал? Что ей нужно есть три раза в неделю, тогда и жених появится. Три раза в неделю! Моя кровиночка раньше с голоду помрет.

    М-да.

    — И где он обитает?

    Продавщица нахмурилась еще сильнее, но все-таки объяснила:

    — Вам дальше по улице, а потом налево. Но я бы на вашем месте с ним не встречалась. Иначе обдерет вас, как амруцию.

    — Спасибо за совет. До свидания.

    Женщина потеряла ко мне интерес, а я направилась к шаману. Ее слова меня не остановили: Лилит тоже сначала показалась шарлатанкой, но потом… А что потом? Вручила мне какой-то камень, который не сработал, но это же не значит, что Карамелла тоже обманщик. И вообще, людям надо верить, и надо верить в людей, вот.  Поэтому я только ускорилась, наплевав на мозоль и… Уперлась в тупик.

    В смысле дошла до самого конца улицы, повернула налево и натолкнулась на желтую стену. Никаких лавок, магазинчиков ужасов или гадальных салонов здесь не было и в помине, а в поле зрения попал только бомжеватого вида тип с изрезанным морщинами лицом. Он сидел на бочке и курил трубку.

    Поборов дикое разочарование, я отметила про себя философски, что никто не обещал, что будет легко, и шагнула к бочке с мужиком.

    — Извините, не подскажите, где найти шамана Карамелла?

    — Каламелу, — прокуренным голосом поправил бомж. — Он перед тобой.

    М-да. Еще раз.

    Я присмотрелась к нему повнимательнее, пытаясь распознать в бездомном шамана, но так ничего и не увидела. Ни тебе татуировок, ни загадочных амулетов, вообще ничего необычного. Только взгляд с насмешливым прищуром, трубка и затертая до дыр одежда.

    — Зачем меня ищешь, девонька?

    Его «девонька» вместо привычного здесь «мирэль», мягко говоря, удивило.

    — Это вы мне скажите, — ответила, глядя ему в глаза.

    Ну же! Если он шаман, то должен что-то почувствовать! Как почувствовала Лилит. Она же все по полочкам разложила: что я прибыла издалека и что хочу вернуться обратно.

    — А я должен знать?

    — Вы же шаман!

    — Шаман, — согласился он, спрыгивая с бочки. — И я разговариваю с духами. Но, глядя на тебя, они пока молчат. Идем.

    — Куда?

    — Там, где голоса духов слышны отчетливее.

    Идти оказалось недалеко: мы вышли на улицу, по которой я пришла, но свернули немного раньше и остановились перед полуразрушенной хижиной, больше напоминающей переживший ураган сарай. Туда даже заходить было страшно. Вдруг крыша обвалится или стены сложатся, как карточный домик… Но Каламела смело толкнул дверь, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

    Внутри оказалось все не так ужасно. Небольшой очаг, который шаман тут же разжег, несмотря на стоявшую жару. Круглый шерстяной коврик, расстеленный в центре единственной комнаты. В углу тюфяк, повсюду висят ромбовидные штуковины, похожие на земной «ловец снов». Разноцветные нити добавляли сараю красок, разбавляя мрачность и запустение. Смущала только дыра в потолке. Но не знаю, может, через нее и происходило общение с духами.

    Каламела плюхнулся на коврик, взглядом приглашая устраиваться напротив. Стоило представить, какая микрофлора и микрофауна здесь водится, как меня передернуло, и я поспешила отказаться:

    — Спасибо, лучше постою.

    — Как хочешь, — пожал плечами потомок племени, прикрыл глаза и вдруг запел. Хрипло, надрывно, прям до мурашек. Была в этой песни некая магия, которая заворожила с первых секунд, заставила неотрывно смотреть на него. Поэтому я почти поверила, что достигла нужного места.

    Замолчал он так же внезапно, как и начал петь.

    — Значит, ты здесь из-за мужчины.

    — Мужчины?

    — Разве нет? Духи говорят, что ты влюблена, но он не отвечает тебе взаимностью. Либо… Постой!

    Шаман снова завыл заунывный мотивчик на один куплет.

    — Да, вы не можете быть вместе из-за каких-то обстоятельств. Он женат! Ты по нему сохнешь, и он взаимностью отвечает, но жену и детей оставлять не спешит. А ты тоже вину чувствуешь. Вина тебя тяготит. Не хочешь чужого мужа уводить.

    По ощущениям мои глаза увеличились в размере раза на два. Я может, конечно, и «сохну», но сюда пришла точно не за этим. Хотя правда о Жизель и близняшках больно кольнула. Демаре женат, пусть даже его жена пропала.

    Но сейчас речь совсем не об этом!

    Накатившее разочарование горечью осело на языке. Мне бы хотелось верить, очень хотелось. Сложно не научиться верить в магию, когда ты попала в другой мир, но кажется, это не тот случай. Видимо, Селани ошиблась. Никакой этот Каламела не шаман, а самый настоящий шарлатан и мошенник.

    Поэтому я развернулась, чтобы уйти.

    — Куда ты, девонька? А платить кто будет?

    — За что платить, если вы мне не помогли? — бросила зло, торопясь убраться за порог сарайчика.

    — Ты же не сказала, что тебе нужно, — не унимался шаман. — Духи нашептывают мне твои мысли, но если хочешь говорить с ними напрямую, нужно заплатить.

    Ах, вот как!

    Я резко обернулась. И такое зло вдруг взяло. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это вывести обманщика на чистую воду. Я, понимаете ли, на шамана такие надежды возлагала, а он оказался фальшивкой!

    — И какова же цена? — поинтересовалась с сарказмом.

    — Зависит от твоего вопроса, девонька. Чем он сложнее, тем выше цена.

    Ну логично, что уж!

    — Каламеле будет достаточно и несколько бронов, — серьезно заметил старик, — а духи могут попросить все, что угодно.

    — Больше, чем у меня есть?

    — Нет, они всегда просят только то, что ты сможешь отдать. Но захочешь ли — другой вопрос.

    — А давайте! — азартно согласилась я. — Спросим у духов, как решить мою проблему. Только пусть сами говорят, без моих подсказок.

    Шаман посмотрел на меня с легким скепсисом, но потом поднялся и сходил за деревянной плошкой и перочинным ножом.

    — Нужна твоя частица. Кровь.

    Я представила, что в меня, наплевав на санитарию, тыкают этим ножичком, и сразу почувствовала себя плохо. Видимо, я даже внешне позеленела, потому что Каламела тут же предложил альтернативу:

    — Сгодится слюна.

    Пришлось плюнуть в плошку, а затем наблюдать за приготовлениями шамана к общению с духами. К слюне добавили какие-то порошки, ягоды и напиток из глиняной бутылки. И все это сдобрили все той же заунывной песней. Потом меня затошнило второй раз, когда Каламела все это залпом выпил.

    И раскинув руки упал навзничь.

    Прошла минута.

    Две.

    Три.

    Э-м-м…

    Может, ему от духоты плохо стало? Давление там. Или от этого пойла вообще концы отбросил…

    Это уже совсем не смешно!

    Но стоило подойти ближе, как шаман так же резко сел и уставился на меня.

    — А-а-а-а! — Я отшатнулась и вскрикнула, потому что его темные глаза полностью заволокло пеленой.

    И потому что ужастики смотрела. Там в людей вселялось… Всякое. А потом фиг изгонишь!

    Бежать-бежать-бежать. И плевать на всяких шарлатанов!

    — Зачем ты потревожила нас, Ирина? — голос шамана в очередной раз за день заставил меня передумать и остановиться. Да у меня чуть сердце не остановилось!

    — Ирина? — пискнула я. — Откуда вы знаете мое имя?

    Потому что Каламеле я его не называла. Только Селани.

    — Мы все знаем.

    — Кто это «мы»?

    — Уверена, что тебя интересует именно это?

    — Нет. — Меньше знаешь, крепче психическое здоровье. — Если вы знаете мое имя, то знаете, и кто я такая, и что со мной случилось.

    — Ты жертва неудачного обряда, — ответил дух.

    — Ну спасибо!

    — Как есть. Но ты можешь это исправить.

    А вот с этого момента поподробнее!

    — Я и хочу это исправить. — Я подошла ближе и опустилась на корточки перед шаманом. — Хочу вернуться домой.

    — Это невозможно, — повторил дух слова гадалки Лилит. — Назад нельзя, можно только вперед. Завершить обряд.

    — Что значит «завершить»?

    — Перейти в этот мир полностью.

    — Как я перейду полностью, если мое тело осталось на Земле?! — вспылила я.

    — А это не тебе решать. Но назад ты не вернешься. Смирись.

    Сказанные равнодушным голосом шамана слова больно ударили со всего размаху.

    Не вернешься.

    Смирись.

    Нет-нет-нет! Я хочу домой! К маме с папой, к детишкам с работы…

    Как назло, в памяти тут же всплыли образы смеющихся близняшек, раскачивающихся на качелях. Но я решительно прогнала воспоминание прочь.

    — Может, есть хоть крошечный шанс?.. Хоть какой-то! Я согласна перерыть всю Ньерру, обойти весь мир, но найти способ вернуться…

    — Нет.

    — Совсем-совсем?

    — Нет.

    Я едва не взвыла от отчаянья. Одно дело надеяться на то, что как-нибудь выберусь отсюда, и совсем другое — знать, что никой надежды нет!

    — И что мне делать? — спросила я больше у себя, чем у бескомпромиссного духа.

    Что делать с телом Селани, в котором я застряла? С моим незнанием мира? С маячившим на горизонте МОРГом? Который после пробуждения Десмонда уже не просто маячил, а весьма четко вырисовывался, как пиратский корабль, на котором развевался флаг с черепом и костями. Моими.

    — Жить.

    — Но это не моя жизнь! — воскликнула в отчаянье. — Чужая!

    — Теперь твоя, — припечатал шаман, и его затрясло. И я шестым чувством поняла, что время общения с духами истекает.

    — Постойте. Подождите! Что вы говорили про завершение обряда?

    — Ты сможешь его завершить. Твое тело найдет тебя.

    — Мое тело?

    — Когда придет время. И когда придет время, ты отдашь дорогое сердцу в уплату за полученные сегодня ответы. Мы заберем долг.

    Несмотря на жару от очага по спине пробежал холодок, потому что слова прозвучали очень и очень зловеще.

    — Что значит «дорогое сердцу»? Что именно?!

    — Ты поймешь.

    Шаман закрыл глаза и вырубился. Действительно вырубился, потому что через минуту раздался храп. Он меня и вывел из подобия транса, заставив подскочить.

    Я вытряхнула из сумки все имеющиеся с собой броны, положила их под перевернутую плошку и выбежала из хижины-сарая прочь. В наполненный тропической духотой вечер Ланси.

    Не знаю, сколько времени прошло, но я, кажется, нарушила все сроки. Девочки наверняка давно проснулись. И мне надо возвращаться в чужую жизнь.

    То есть теперь в мою.

    Теперь она моя, окончательно и бесповоротно.

     

    Осознание того, что домой я не вернусь, накрыло меня еще на подходе к Голубой жемчужине. Это, а еще стертые в кровь ноги, которые невыносимо запекло, когда я сунулась в Азалийское море. С воем, достойным волка в полнолуние, я не выскочила только потому, что у берега плескались Кристин и Аделин.

    Можно ли дойти, не чувствуя ног? Ну я же дошла, а значит, можно. В другой мир через туалет тоже можно попасть, а вот обратно — нельзя. Я поняла, что еще немного, и завизжу, поэтому сделала то, чего не делала уже давно: с воплем «Банзай!» ломанулась обратно в небольшие теплые волны, игнорируя дерущую растертые мозоли соль. Девочки моим подвигом прониклись и тоже с визгом бросились следом. Пришлось возвращаться и напоминать, что глубоко им заходить не положено.

    Пока мы кувыркались в воде, Элоиз смотрела на меня неодобрительно. Она вообще смотрела на меня так, словно я виновата во всех проблемах ее жизни, включая ту, что его алмазность по какой-то причине остался работать и не пошел с нами на пляж. Что касается меня, я была искренне этому рада, потому что в моем уравнении после общения с духами и так было слишком много переменных, чтобы добавлять туда еще и Демаре.

    Нет уж, хватит.

    Десмонд, к слову, на пляж пошел. Возлежал в шезлонге, курил и читал «Магновости», над страницами которых то и дело кружили голограммы. То есть магические слепки, или как это здесь называется. На меня он не смотрел, к морю не подходил, зато прихваченный из дома орьятт, охлаждавшийся при помощи сверкающего на солнце камня, периодически уговаривал, и, если честно, я бы тоже с удовольствием уговорила парочку бокалов. Но у меня были девочки.

    За ужином у меня тоже были девочки, а еще хмурый (почему-то) Демаре, который, поев, опять отправился работать, напоследок наградив меня пристальным взглядом. Я ответила ему улыбкой Мэри Поппинс (Ах какое блаженство знать, что я совершенство!) и пошла гулять с близняшками, которые едва успели подсушить кудряшки после купания. Уже потом, после того, как их уложила, поняла, что это было стратегически неверное решение.

    Отправив девочек спать, я осталась наедине с собой.

    И со своими мыслями.

    Да, я привязалась к Кристин и Аделин и временами сходила с ума рядом с их отцом, но в родном мире у меня остались родные. Мама, папа, Миша, который уже не мой, потому что я так решила, и… моя старшая детсадовская группа. Наверное, тоже уже не моя.

    Да нет. Теперь уже точно не моя.

    Осознав это, я направилась к бару и нашла там орьятт.

    В общем-то, я не пила, но как крышка отвинчивается знала. С этим ценным знанием вернулась на пляж, устроилась в шезлонге и душевно отпила из бутылки с мыслью: «За духов!». Потом отпила еще за Каламелу, Десмонда, МОРГ и Грегуара. Потом за искусство Мальмара, потом за Селани, где бы она ни была… А потом вспомнила родителей, и мне стало все равно, за что пить.

    Обратно шла, кажется, по той же самой дорожке, сквозь одуряюще пахнущую зелень и мерцание магических фонариков с камешками-кристаллами, потом тихонечко поднималась по лестнице, чтобы никого не разбудить, потом падала на кровать, чувствуя, как стремительно намокает под моей щекой подушка. Отключилась очень быстро, и приснился мне странный-престранный сон: я куда-то летела, подхваченная странным вихрем, но когда открыла глаза, увидела склоняющегося надо мной Демаре и темную кромку моря.

    Вдалеке.

    — С ума сойти, — сказала я. — Вы не на доске.

    — На чем? — переспросил он.

    — На серф-доске, — пояснила терпеливо. — Это такая… в общем, доска, вы на ней гнались за мной в самом первом сне и размахивали этой своей штуковиной из перстня. Маглассо.

    Демаре приподнял брови:

    — Так я вам уже не первый раз снюсь, Селани?

    — Ира, — поправила я. — Меня зовут Ира.

    Нет, ну а что? Если во сне, то можно.

    Я приподнялась, и, хотя перед глазами стоял сонный туман, лицо Демаре выделялось отчетливо. Мы сидели на берегу, на белоснежном песке, который холодный лунный свет превращал в снег, и все это казалось отчаянно нереальным. Таким же нереальным, как когда-то мне казался этот мир. Впрочем, разве может во сне быть что-то реальным?

    — Ира, — повторил он мое имя, словно пробуя на вкус. — Почему?

    — Почему — что? Если почему Ира, то так меня назвали родители. Если почему я в Селани, то… я просто однажды пошла в туалет, а очнулась уже на вашем собеседовании. Это было дико странно, знаете ли.

    Мне отчаянно хотелось ткнуть пальцем в его руку, чтобы проверить, не пройдет ли тот насквозь, но я боялась. Боялась, что действительно пройдет, и тогда я останусь на берегу совсем одна, а мне так не хотелось оставаться одной. То есть там, на кровати, хотелось, а вот здесь, во сне — нет.

    — Я из другого мира, — сообщила философски. — В моем меня прокляли, и назад я уже не вернусь. А мне бы очень хотелось… Потому что там у меня мама, папа, дети…

    — Дети?! — голос Демаре прозвучал как-то резко для сна, и я поморщилась.

    — Не мои. Я воспитательница в детском саду. Была.

    Помолчала и добавила:

    — А потом попала сюда и стала няней.

    Как ни странно, но мне полегчало. Даже смогла вздохнуть свободно, не говоря уже о чем-то большем. Я потянулась к Алмазному королю, но потом отдернула руку.

    — Я пыталась найти способ вернуться домой, однако у меня ничего не получилось. Я пошла на холм Расцвета с руной, которую мне дала гадалка, вот только та не сработала. Потом приехала в Ланси, чтобы встретиться с шаманом, а он тоже взял и не сработал. В смысле, шаман сработал, но духи сказали, что назад я вернуться уже не смогу. Вот так.

    Из глаз снова брызнули слезы, и в этот момент Демаре из сна осторожно притянул меня к себе. Наверное, это было неправильно, но я не прошла сквозь него, и он не исчез, поэтому я осторожно устроилась у него на груди. Он гладил меня по волосам, а я смотрела на море, которое даже ночью было не черного, а темно-синего цвета.

    — У вас даже море другое, — сказала я. — Вот у нас оно ночью черное…

    — Черная вода?

    — Черное море, — я попыталась задрать голову, ударилась о подбородок Демаре, царапнула щетиной висок. — Оно так называется. На самом деле оно синее, но ночью черное, а здесь у вас везде… магия.

    — У вас магии нет?

    — Не-а, — я пожала плечами. — В нее не верят, наверное, поэтому и нет. Как в Питере Пэне.

    — В Питере Пэне?

    — Да, это книжка такая, детская. В ней написано, что если не верить в фей, они умирают.

    — В детской книжке такое написано?!

    Да, это сурово. Почему-то именно сейчас я это поняла, но если так подумать, то Питер Пэн — вообще суровая книжка.

    — Еще там за маленьким мальчиком и его подружкой гоняется мужик с крюком вместо руки.

    — Уверена, что хочешь туда вернуться?

    Взгляд Демаре был хмурым, но таким… наигранно хмурым, что ли, и я неожиданно для себя рассмеялась. Он, кажется, тоже. Потом я снова плакала, а он строил башню из песка, и я к нему присоединилась, чтобы помочь сделать крепостной ров. Потом опять куда-то летела, а вокруг в темноте мелькали светлячки.

    — Вы же не уйдете? — спросила я. — Ну, из моего сна. Пока я опять не засну, чтобы… ну, вы поняли?

    — Не уйду, — пообещал Демаре, укладывая меня на постель, почему-то в совершенно незнакомой комнате. Подушка здесь точно была сухая, а потом…

    Потом наступило утро.

    Я открыла глаза и первым, что увидела, было лицо Алмазного короля.

     

    Михаил Соколов

    — Да отцепись ты!

    — Не дергайся, — предупредил Михаил. — Или хуже будет.

    — Хуже мне уже не будет. — Селани снова попыталась вырваться, но тщетно: он держал крепко.

    — Проблемы, мисс? — подошедший полицейский обращался именно к ней, но Селани тут же выдавила из себя улыбку и повисла на Михаиле.

    — Нет, у нас все в порядке.

    Пришлось брать ее за талию и в срочном порядке тащить к такси: в одной руке Селани, в другой багаж. В том, что в Штатах можно огрести проблем за такое, Михаил прекрасно знал, поэтому лучше пусть считают, что у них страстный медовый месяц. Или что-то вроде того, хотя на самом деле эту девицу ему хотелось прибить. Вот так, иррационально, ему, всегда считавшему, что женщина — неприкосновенна, конкретно эту особу хотелось придушить. Заодно и себя: за то, что сразу не распознал подмену. А еще за то, что его с невероятной силой тянуло к этой… Селани Тонэ. Не спасало даже оправдание от доминиканской Марии, которая говорила про притяжение к тому, кто вызывает сильные эмоции. Получается, оно работало в две стороны — то есть Селани перешла в этот мир, они столкнулись, выбили друг из друга эмоции, и вот, пожалуйста.

    От осознания этого Михаил заскрежетал зубами. Селани сидела в такси с таким видом, словно ничего не произошло. Оглядывалась, липла к стеклу, задирала голову на небоскребы Нью-Йорка. Самое смешное (если бы это было смешно) во всей этой истории, как и с Доминиканой, было то, что у Иры была виза в Штаты. Он делал ее полгода назад, когда летал туда по работе, а ее хотел взять с собой. Они уже обо всем договорились, но девица, которая должна была за Иру поработать, в последний день отказалась, а Ира, разумеется, отказалась лететь, потому что не могла подвести свой садик и оставить детей.

    Вспоминая об этом сейчас, Михаил думал, что это действительно что-то очень странное. Кто же мог предположить, что виза им понадобится, чтобы добраться до браслета, который вроде как портал? Можно было дождаться Андрея, но Михаил больше не собирался ждать. Ни дня, ни часа, ни лишней минуты.

    Хотя вся эта история и выглядела как наглядное пособие для психиатра.

    — Сделай лицо попроще, — посоветовала Селани, рассматривая свои ногти. — А то следующий этот… как его… полицейский, решит, что ты меня похитил и угрожаешь жизнью сестры.

    — Ты детективов что ли перечитала? — хмыкнул Михаил.

    Селани приподняла брови:

    — Увидишь ты свою Иру, не волнуйся. Демаре ничего ей не сделает.

    Вот за это «Демаре ничего ей не сделает» захотелось придушить еще сильнее. Когда Селани рассказывала в первый раз (про магический мир, заколдованные кристаллы и прочую фигню), Михаил разрывался между желанием сдать в психушку себя или ее, потому что все это уже был явный перебор. Прописная истина, что с ума сходят поодиночке, а гриппом болеют вместе, из мультика «Простоквашино», сработала.

    Впрочем, поверить его заставило не это, а то, как Селани кривилась, когда говорила про Иру и этого… Алмазного кроля. Которого тоже хотелось придушить, причем с особой жестокостью.

    — Не волнуюсь, — сказал Михаил. — Волноваться нужно тебе.

    — Ой, может, хватит уже угрожать? — Селани приподняла брови. — Когда окажемся в моем мире, МОРГ будет грозить нам обоим. Поэтому в твоих интересах во всем меня слушаться.

    — Я не угрожаю. Просто ставлю перед фактом.

    — П-ф-ф. По-моему, ты уже понял, что можешь мне доверять.

    — Чтобы я мог тебе доверять, стоило рассказать все сразу, — хмуро сообщил Михаил.

    — Ага. Откуда я знала, что ты мне поверишь? И что у вас нет аналогов МОРГа? — Селани пристально на него посмотрела. — В общем, решать, конечно, тебе, но вряд ли ты без меня доберешься до своей Иры. Не говоря уже о чем-то большем. В лучшем случае…

    — Ладно!

    — Что — ладно?

    — Заключим деловое соглашение. До той минуты, пока я не найду Иру, и пока вы снова не поменяетесь телами.

    — Да пожалуйста, — Селани передернула плечами. — Я, знаешь ли, тоже не горю желанием находиться рядом с тобой дольше, чем это необходимо. И вообще, там меня Демаре ждет.

    — Уверена, что ждет? — ехидно поинтересовался Михаил.

    — Для тебя же лучше, чтобы ждал, — не осталась в долгу Селани. — Потому что если он запал на твою Иру, назад ты ее не получишь.

    Желание придушить стало просто невыносимым, поэтому Михаил отвернулся и уставился на проносящиеся за окном улицы.

    В холле гостиницы их встречал Андрей: перекатывал браслет между пальцами, а заметив их, тут же поспешил навстречу.

    — Мих, я все понимаю, но что вы там курите? И на кой вам сдался этот браслет в срочном порядке? — Он перевел взгляд на декольте Селани-Иры и залип.

    — Давай где-нибудь сядем, — стараясь не думать о том, как сверкают глаза девушки, когда она смотрит на браслет, произнес Михаил. — Мне надо кое-что тебе объяснить.

    — Да уж, объяснить тебе нужно многое. — Андрей кашлянул и протянул руку. — Приветик, Ириш.

    «Ириша» не сводила глаз с браслета и даже не сразу поняла, что к ней обращаются. Пришлось толкнуть ее локтем.

    — А, да, привет Андрей, — отмерла Селани. — Может, вы пока посидите, а я тут погуляю?

    — Далеко не уходи, — мрачно сказал Михаил, — подхватывая сумку с вещами.

    — Да куда я тут уйду… так, прогуляюсь по улице.

    — Владей, — Андрей вложил браслет ей в руку, и она тут же просияла.

    — Общайтесь, мальчики!

    После чего выпорхнула за вращающиеся двери. Михаил посмотрел ей вслед, усмехнулся, потому кивнул:

    — Ну? Куда пойдем?

    Пошли в ресторан при отеле. Обед пришелся очень кстати, потому что кормежка в самолете — не то, чем стоит подкрепляться перед межмировым переходом. Андрей слушал внимательно, и несколько раз Михаил ловил в его глазах знакомые чувства. Там просто неоновой строкой светилось: «Интересно, в Штатах реально хорошая психиатрия?»

    — Ты читал «Пролетая над гнездом кукушки»? — поинтересовался он, когда в очередной раз увидел это выражение на лице друга.

    — Что? При чем тут…

    — При том, что я не спятил. И что в психушке не лечат, будь она хоть в Штатах, хоть на Венере.

    — Хоть в другом мире. Миш, ты же понимаешь, что это бред?

    — И все трое говорят одно и то же?

    — Шизофрения — самая распространенная болезнь. Тем более что твоя Ира была в коме…

    — Нет, не была она в коме. Она в другом мире.

    А рядом с ней… какой-то Демаре, чтоб его черти драли.

    Андрей приподнял брови.

    — Знаешь, по-моему, выход у вас только один: проверить, что это не работает, а потом пролечиться. Ей чем потяжелее, тебе можно попроще. Хотя я уже не уверен.

    — Об этом я тебе и говорю. Что нам нужно проверить браслет.

    — А я-то вам зачем нужен? Чтобы позвонить в больничку?

    — Не поверишь. С тобой я попрощаться хотел.

    Андрей закатил глаза.

    — Мих…

    — Давай просто поднимемся в номер, идет?

    Мрачная Селани обнаружилась в холле: вертела в руках браслет с таким видом, словно собиралась его разгрызть, чтобы добраться до тайны, почему оно не сработало.

    — К вопросу о доверии, — фыркнул Михаил.

    Селани скривилась и демонстративно направилась к лифтам.

    — А регистрироваться кто будет?

    Бронь отеля у них была, всего на одни сутки, но больше и не понадобится. Если сработает — точно. Если не сработает… Михаил не представлял, что будет делать, если Мария обманула. И представлять не хотел.

    В лифте Андрей вызывающе молчал, Селани изучала свой маникюр и дулась, а он смотрел на лежащий в ладони браслет и думал об Ире. О той, что стала его семьей еще до того, как сказала: «Да». Собственно, кроме Андрея и Иры у него и не было никого в этом мире. Бизнес, деловые партнеры, прочие знакомства — не в счет. Родители погибли, когда он был совсем маленьким, потом — детский дом и отчаянное желание доказать себе и миру, что он выживет, несмотря ни на что. Не просто выживет, станет лучшим. До встречи с Ирой эта гонка-соревнование была единственным, что поддерживало в нем желание идти вперед.

    — Ну, и? — нетерпеливо спросила Селани, когда дверь в номер захлопнулась.

    В очередной раз наткнувшись на скепсис в глазах Андрея, Михаил отвернулся. Попрощаться хотел — попрощались. Не обниматься же, как в лучших традициях сериалов. Подхватил сумку (самое необходимое на первое время), кивнул Селани.

    — Давай руку.

    Девушка протянула ему раскрытую ладонь.

    — Оплети браслет. Вокруг своего и моего запястья.

    Селани так торопилась, что чудом не порвала их надежду на переход. Выругавшись, все-таки сделала все как надо и вопросительно посмотрела на него: теперь они были связаны. Такой до смеха хрупкой чередой нанизанных на нитку бусин, что со стороны это, должно быть, смотрелось по-идиотски. Да и чувствовал себя Михаил по-идиотски, особенно когда говорил записанные Марией слова. Они впечатались в память, как гимн Советского Союза в начальной школе.

    — Чувством, которое нас связало, — если бы напротив него стояла Ира, возможно, он бы не ощущал себя так, но рядом стояла не Ира. — Чувством, которое не разорвать даже границе миров. Чувством, которое приведет меня к тебе, где бы ты ни была, откроется дверь к тебе.

    Тишина, воцарившаяся в номере после этих слов, была звенящей, а потом… он услышал крик Селани, успел повернуться к Андрею, чтобы увидеть изумление на лице друга, и черная, глухая темнота поглотила его без остатка.

    Loading...

      Комментарии (31)

      1. Отличная история, с удовольствием прочитала)

      2. Мило.ХЭ удался.

      3. Эх жаль что елнец;)))Очень понравилось и прям захватывающиеСпасибо большое

      4. Какой трогвткльный конец, аж слезы навернулись!!! Супер книга!!!!!

      5. Спасибо

      6. Перечитала первую часть, вспомнить о героях и их приключениях. Хорошее продолжение , да, такие матери неужели ещё бывают? Хорошо, что все хорошо закончилось! Спасибо за бесплатный подарок! Чуть отвлеклась от триллера с Торном! Какая же нервная у вас работа! Но не здесь об этом! Хорошая книга, счастливый конец,- то что надо, когда идёт дождь за окном!!!

        1. tata, Хоть и сонце за окном, но от триллера с Торном осень хорошое отвлечение.

      7. Спасибо большое. Давно хотела почитать.

      8. Спасибо

      9. Спасибо за эту книгу))))не думала ,что будет такая концовка,но все герои счастливы и это главное))))